Спецпроект: Екатеринбург на SMARTe

Одно из главных событий весны-лета в Екатеринбурге – фестиваль стрит-арта STENOGRAFFIA. Объекты этого фестиваля расположены в разных районах города, спрятаны от глаз, и добраться до них на автомобиле не всегда просто и быстро. Если этот автомобиль не Smart. Мы выбрали 5 отдаленных друг от друга объектов и отправили известного в городе шоумена и радиоведущего Александра Царикова за рулем Mercedes Smart в граффити-путешествие.

Ревизию я начал с самого дальнего объекта – истукана моаи с острова Пасхи. 

Основой для этой работы стала обычная водонапорная башня, благодаря мастерству художника самая ординарная форма превратилась в базальтового великана. 

Если говорить об идее, то, скорее всего, для художника было важно создать иллюзию древности. Некая заброшенность окружающей территории хорошо срифмовалась с нашим представлением о древности – она всегда руинирована. Почти как этот район улицы Соликамской. 

Но главное, что удалось вызвать у проходящих – это ощущение чуда и магии, схожее с чувствами европейских путешественников, когда они находили такие сложные инженерные сооружения на острове, чьё население могло показаться слишком несмышлёным для подобных работ.

Забавный эпизод описывает Тур Хейердала, которому жители острова продемонстрировали весь процесс по изготовлению и установке статуй – без левитационных технологий и прочей магии. На вопрос исследователя, почему туземцы об этом не говорили европейским исследователям ранее, их предводитель ответил, что «раньше никто меня об этом не спрашивал». 

Следующий объект – граффити «Сосед» на деревянной стене двухэтажного дома на Стрелочников идеально вписался в быт жителей и экстерьер дома. 

Это снова великан, как и на предыдущем объекте, но этот наш, тёплый, ламповый. Он любит животных, да и они его. Картина Жени Мулук, мне кажется, не только о нашем знакомом по подъезду, но и о неком домовом, духе-хранителе, который, возможно, спасёт и этот милый деревянный дом от ковша бульдозера. 

Следующий объект, к которому я отправился на Smart, находится на территории городской больницы №40, подобраться близко на машине не удалось. Образ бумажных журавликов всем понятен. Я это помню ещё из школы. 

Японская девочка – Садако Сасаки, пережившая ядерную бомбардировку Хиросимы, от своей лучшей подруги Тидзуко Хамамото узнает легенду, согласно которой человек, сложивший тысячу бумажных журавликов, может загадать желание, которое обязательно исполнится. Легенда повлияла на Садако, и она, как многие пациенты госпиталя, стала складывать журавликов из любых попадавших в её руки кусочков бумаги.

К сожалению, здоровье Садако постепенно ухудшалось, и 25 октября 1955 года она умерла. Она успела сделать лишь 644 журавлика. Её друзья закончили работу, и Садако была похоронена вместе с тысячей бумажных журавликов. 

Это изображение должно пробудить желание жить в пациентах. В больницах многие люди сталкиваются со страхом смерти, и эти образы – журавлики в технике оригами, известные каждому советскому школьнику, должны внушить мысли об окончании боли, о чуде и его возможности!

Интересно, что на выставке, посвященной Садако, которая располагается в Мемориальном музее мира в городе Хиросима, приводится информация о том, что девочка всё же успела смастерить больше тысячи бумажных журавликов. 

Следующая работа находится во дворах, и я её не сразу нашёл, разросшиеся деревья и кустарники почти скрыли Чувака-коробку. Этот антропоморфный персонаж совмещает три медийные легенды – мультяшного губку Бобба – раз, вечного собеседника персонажа из Нашей Раши, говорящего с телевизором – ящиком/коробкой – два, и три – герой романа Стивена Кинга «Мизери», популярного писателя Пола Шелдона, похищенного и закованного в наручники психопатичной поклонницей Энни Уилкс. 

В результате получился такой друг одинокого и немного нездорового человека в большом городе.

Последняя работа в моем путешествии – «Конь под тепловизором» – странная, парадоксальная и очень мне симпатичная, она отменно перекликается с другим граффити на этой же на трансформаторной будке – Георгий Победоносец в гостях у Льюиса Кэрролла. 

В отличии от второй картины, где конь выступает активным участником события и победы, здесь он просвечен лучами, разрезан на фрагменты, подвешен на крюк, выложен на предметное стекло. В этом диптихе (не знаю задумывался он так или нет) он представляет видение прекрасного глазами пушкинского Сальери, который «музыку разъял на звуки». Если в первой части диптиха конь является не только активным участником событий, но и величаво прекрасным животным, то здесь «на веревочках», оказавшись под взглядом специальных приборов, он превращается в мертвую оболочку, которая должна и будет изучена, потеряв всю свою природную грацию и красоту.

При появлении 2 картины, как мне кажется, именно эту историю нам рассказывают оба художника: про живое и неживое. И о быстром течении времени, об ускользающей красоте. 

Кстати, сейчас вот на этом здании идут какие-то ремонтные работы. Надеюсь, что фрески не будут повреждены, и вы сможете тоже прийти посмотреть и что-то свое придумать/увидеть, в этих двух работах, в этих двух лошадях.

PS