«Люди думают, что антиквариат — это безумно дорого. Это не так»

Вещь считается антикварной, если ей больше 50 лет, иначе — это просто винтаж. В магазине антиквариата «Добро» можно найти и то, и другое: есть обычные подстаканники за 500 рублей, есть древние браслеты, чей возраст не меньше десяти веков, есть шаманская ложка для кормления духов, прямо в одной из витрин стоит советская водка — непочатая (как объясняет оценщик Вячеслав Сребный, это дань ностальгии), на подоконнике виднеется выветрившаяся «Прима», а из-за каких-то коробок выглядывает картина за один миллион рублей. Оценщику она, кстати, не нравится.

«Были у меня вещи за 100 и 200 тысяч, есть работы по 1,5 миллиона рублей, они меня не впечатляют, хотя одна из них — картина известного художника Петра Кончаловского», — рассказывает Вячеслав Сребный. — «Предлагали как-то Репина, Кандинского, Шишкина — мне это не интересно. Вот славянские браслеты — я понимаю, древние монеты, кольца, курительницы. Есть такие вещи, которые я не продам ни за какие деньги, просто потому что важны для меня, о них я потом расскажу».

Магазин «Добро» открылся в 2004 году. Тогда это была обычная комиссионка. Сейчас владельцы покупают и продают антикварные или винтажные вещи, ещё работают как ломбард. Мебель стараются не брать, потому что нет места. Приобретают монеты (на них специализируется отдельный человек, на всем остальном — Вячеслав), столовое серебро, самовары, значки, сундуки, иконы, фарфоровые фигурки, литые предметы и кучу чего еще. Фарфора и литья среди уральского антиквариата, кстати, больше всего — сказывается специфика края.

Когда-то антиквары ездили по сёлам, стучались к местным в дома, говорили, мол, откройте, мы старинные вещи ищем. Тогда метод работал, а теперь народ будто бы злей стал, говорят коллекционеры — некоторые сельчане сразу полицию вызывают. Поэтому способы поиска несколько изменились, да и время свой отпечаток накладывает. Если раньше ценности добывались в «экспедициях» либо через знакомых, то в 90-е в России стали появляться антикварные магазины, и сегодня, чтобы что-то найти, скупщики просто объезжают точки с антиквариатом.

Ещё иногда колесят по стране, устраивают выставки, обмениваются вещами. Недавно оценщику Вячеславу Сребному написал человек из Нижнего Новгорода, предложил две фарфоровые фигурки, каких больше нет (их в 1977 году выпустили ограниченной партией на Богдановичском заводе, в честь Олимпиады-80). И вот Вячеслав отправился в Новгород, а человек тот уехал в Москву — так вышло. Пришлось догонять и ехать за ним в столицу.

В столице живет знакомая Вячеслава, для которой он собирает старые ёлочные игрушки — в Екатеринбурге они не продаются, а москвичи такой раритет раскупают. Из-за пандемии визиты пока прекратили, а раньше постоянно друг к другу летали, то оценщик — в Москву, то знакомая — на Урал. Всё просто, если ты ладишь с коллегами, тебе помогут. Хотя вообще-то антиквары — единоличники, признается Вячеслав. Каждый хочет отхватить уникальную вещь.

Сильно влияет на антикварное дело глобальная сеть. «В интернете сейчас очень много аукционов проводится», — отмечает историк и коллекционер Андрей Шаманаев. — «Некоторые «с рубля». То есть владелец выставляет предмет за 1 рубль (делает такой рекламный ход), а потом цена поднимается, может до 50-60 тысяч рублей дойти. На таких аукционах можно отыскать много интересного».

Это одна сторона медали. Есть и другая. Как считает, оценщик Вячеслав Сребный, с развитием интернета в антикварной сфере появилось много некомпетентных людей. Раньше, чтобы вещь оценить и продать, приходилось изучать литературу. А сейчас люди находят информацию в интернете — часто фейковую — и продают ерунду.

«Мне кажется, интернет не на пользу пошел антикварной сфере», — говорит Вячеслав. — «Появился особый тип людей — я их называю свистки, потому что свистят много. К примеру, есть у них подстаканник, они продают его за 2000 рублей. А он не стоит этого, красная цена ему рублей 500. Начинаешь таким свисткам объяснять, что к чему — обижаются. Недавно парень выставил на продажу какую-то монетку то ли за миллион, то ли за миллиард рублей. Ему говорят: «Дурак». А он: «Я так хочу». Конечно, никто не купил».

Фиксированных цен на антикварные вещи нет. На стоимость влияет несколько факторов: возраст (чем вещь старше, тем дороже), состояние предмета и его производитель (одни фирмы и мастера ценятся больше, другие меньше). Причем, одна и та же вещь в течение года может стоить по-разному, к примеру, сегодня предмет можно купить за N рублей, а через месяц сумма может возрасти в два раза.

«Антикварная вещь имеет две цены: первая — это ее реальная стоимость, вторая — то, сколько за нее готовы отдать», — поясняет историк Андрей Шаманаев. —- «Некоторые могут сильно переплатить, если вещь понравилась.  Хотя, как правило, антиквары стараются купить подешевле. Коллекционеры прекрасно знают, сколько что стоит. Платить много в этом случае не интересно. Интересно поискать. Когда покупаешь вещь дешевле, чем она стоит, возникает азарт. Иногда приходишь в магазин, видишь товар за 1500 рублей. А его средняя цена 5000 рублей. Скорей всего продавцу просто не хватило квалификации, чтобы определить стоимость предмета. Но, конечно, ты не будешь кричать, что это слишком дешево. Коллекционер будет стараться сбить цену всеми способами. Антикварный фарфор, допустим, часто бывает с дефектами — трещинки, сколы. Чем больше покупатель найдет дефектов, тем больше шансов, что цена снизится».

Андрей Шаманаев собирает книги, реже гравюры, разные бытовые предметы. Но главная его страсть — фарфор. Первую вещь купил еще в 90-е. Говорит, что фарфор привлекает его эстетически, для того же дерева нужно много места, а небольшие статуэтки и посуду легко вписать в интерьер. К тому же на фарфоре отпечатывается история, утверждает коллекционер. Нередко попадаются предметы, выпущенные к определенным датам, плюс по фарфоровым изделиям можно отслеживать моду.

«Я знаю людей, которые едят из кузнецовской посуды, доставшейся им от бабушек-дедушек ("Товарищество производства фарфоровых и фаянсовых изделий М. С. Кузнецова" существовало с 1887 по 1917 гг.; предметы, сделанные на кузнецовских заводах, очень ценятся среди антикваров — Прим. ред.). Признаюсь, честно, я пил чай из кузнецовской чашки. Иногда могу выпить кофе из чашки, которой больше 100 лет, но, конечно, я не каждый день себе такое позволяю. Это риск для посуды в любом случае, и обычно коллекционные вещи я не использую».

Коллекция Андрея Шаманаева насчитывает 200 с лишним предметов, по словам историка — это немного. Самая старая вещь была сделана в 40-50-е годы XIX века. Но дороже всего коллекционеру другая — столовая тарелка конца XIX – начала XX века производства петербургской фабрики братьев Корниловых, с нее-то и началось антикварное хобби. Есть просто памятные вещицы, например, советский соусник 20-30-х годов. Коллекционер его покупал почти три часа. Не потому что не мог сторговаться (сделку заключили сразу), а просто заболтался с хозяйкой антикварного магазина, которая тоже собирает фарфор.

Как отмечает историк, сегодня встречается много подделок в области фарфора. Но отличить копию от оригинала можно. Во-первых, помогает маркировка посуды. Во-вторых, состав фарфоровой массы (это уже для профессионалов). Также можно распознать подделку по стилю росписи — если видно, что роспись и предмет относятся к разным временным периодам, вещь точно ненастоящая.

«Иногда можно отличить «фальшак» от оригинала на глаз. Дерево можно проверить на ощупь. Если делал станок, то поверхность будет гладкая», —делится секретом Вячеслав Сребный. — «Я с деревом не люблю работать, потому что мало интересных вещей. Так же, как и со стеклом. По стеклу вообще сложно понять, когда оно сделано, различия небольшие. Но есть технические способы проверки. Например, подделки выявляют с помощью ультрафиолета. Еще можно провести по вещи ваточкой с ацетоном: если предмет современный, краска останется на кисточке, а если вещь старинная, ничего не будет».

Сегодня антикварная ниша почти занята. С одной стороны, открыть антикварный магазин может любой человек с капиталом, с другой — влиться в сообщество будет трудно. Есть расхожий стереотип, что коллекционеры и антиквары — сплошь зажиточные люди. Это не всегда верно. Деньги в этом деле — далеко не решающий фактор.

«Многие коллекционеры небогаты, хотя все уверены, что коллекционерам деньги девать некуда», — подчеркивает Андрей Шаманаев. — «Люди думают, что антиквариат — это безумно дорого. Это не так. Есть антиквариат экстра-класса, но такой не каждый день продают. Его покупают не только для коллекций, это еще и вложение капитала. Есть антиквариат среднего уровня, на него цены скромные. Большинство именно такой антиквариат и собирают».

Любителей антиквариата объединяет не материальное. Вячеслав и Андрей признаются, что все антиквары — люди азартные. Для таких антикварная деятельность — это жизнь, которая позволяет прикоснуться к судьбам других людей.

«Я, когда еду куда-то, посещаю блошиные рынки, антикварные магазины», — делится Андрей Шаманаев. — «Всегда привожу вещи из другого города, вместо магнитов. Долго прикидываю, как это все вместить, упаковать — ведь есть риск разбить. Вот так стоишь и думаешь: «Как я это все повезу?!». А потом машешь рукой и все равно везешь».

«У меня есть вещи, которые я никогда не продам. К примеру, справка 1925 года, выданная некоему Шарашкину, или зажигалка серебряная, с эмалью, сделанная до революции», — говорит Вячеслав Сребный. — «Ещё как-то раз бабушка одна принесла нам медальку 1916 года, выданную Качиони С. С.. Мы съездили к ней, бабушка показала протокол обыска 37-го года. Качиони ее сосед был, журналист, писал книги про охоту. В 37-ом году, 23 октября его арестовали. Спустя три недели вынесли приговор и на следующий день расстреляли. Через такие вещи ты узнаешь историю».